Положила на стол потертое портмоне, носовой платок и пропуск на завод в
красной обложке. Шурка, не отрываясь от писания, проговорил...
Неточные совпадения
Знакомый, уютный кабинет Попова был неузнаваем; исчезли цветы с подоконников, на месте их стояли аптечные склянки с хвостами рецептов, сияла насквозь пронзенная лучом солнца бутылочка
красных чернил, лежали пухлые, как подушки, «дела» в синих
обложках; торчал вверх дулом старинный пистолет, перевязанный у курка галстуком белой бумажки.
Хорошо помню, что одна из этих азбук была напечатана в Москве, имела синюю
обложку, а вторая —
красную с изображением восходящего солнца.
Зеленое масло, перемешанное с нагаром, пролилось на стопку ярко раскрашенных
обложек. От обгорелого фитиля расплывались пятна на девочку и собаку в зелени и на
красное заглавие «Приключения Амишки», угол высокой стопки медленно впитывал в себя грязное масло.
Толстая тетрадь [Речь идет о дневнике, который вели двоюродные сестры Петровы (в романе они родные сестры Ратниковы) и который одна из сестер принесла Вересаеву.] в черной клеенчатой
обложке с
красным обрезом. На самой первой странице, той, которая плохо отстает от
обложки и которую обыкновенно оставляют пустою, написано...
С этими словами Павел Кириллович обыкновенно отправлялся в свою шифоньерку
красного дерева, стоявшую в углу его кабинета, и доставал из нее прошнурованную и за печатью тетрадь, заключающую в себе письма к нему графа Аракчеева и копии с ответов последнему. На
обложке тетради крупным старческим почерком было написано: «Правда о моей отставке».
Сбор был назначен к четырем часам в саду при летнем помещении заводского клуба. Но уже задолго до четырех девчата и парни сидели за столиками буфета и на скамейках, взволнованно расхаживали по дорожкам. У всех в руках были голубовато-серые книжки резолюций и постановлений партконференции с большою ярко-красною цифрою 16 на
обложке. Перелистывали книжку, опять и опять пересматривали цифры намечаемых достижений.